Загадки и чудеса восточных книг

На сайте Российской государственной библиотеки продолжается цикл «Хранители Ленинки рассказывают». На этот раз поговорить с хранителями о любимых книгах мы отправились в Центр восточной литературы Российской государственной библиотеки.

Центр восточной литературы Российской государственной библиотеки
Фото: Мария Говтвань, РГБ

Центр восточной литературы находится в бывшей усадьбе Шаховских на Моховой улице, прямо напротив Дома Пашкова. Это целый отдельный мир восточных книг, глубокий и полный очарования. Хранители и сотрудники бережно относятся к своим сокровищам, всё о них знают и с увлечением готовы делиться своими познаниями.

Марина Меланьина, заведующая ЦВЛ: «Вся моя жизнь связана с книгами и с чтением. Выбрать одно любимое издание невозможно, поэтому я расскажу о книгах с интересной историей появления и бытования, тех, которые мне ближе в силу профессиональной деятельности. Горжусь, что в Центре восточной литературы хранится уникальная коллекция первопечатных турецких книг, изданных в Константинополе в XVIII веке. Первую книгу выпустили в 1729 году тиражом 500 экземпляров. Всего на протяжении 13 лет существования типографии при жизни турецкого первопечатника Ибрагима Мютеферрики было издано 17 книг. У нас хранится 16 из них».

Кятиб Челеби. Зерцало мира. Константинополь, 1732
Открыть в электронной библиотеке
Фото: Мария Говтвань, РГБ

Османские инкунабулы, хранящиеся в ЦВЛ, неодинаковы по содержанию, но в основном это труды по истории и естественным наукам. Религиозных книг среди них нет.

Марина Меланьина: «Я очень люблю одиннадцатую книгу из этой коллекции, изданную в 1732 году. Это труд учёного-энциклопедиста Кятиба Челеби „Джиханнюма“, в переводе — „Зерцало мира“. Книга посвящена географии и астрономии, содержит много иллюстраций, карт и рассказов о небесных светилах.

«Зерцало мира» было издано тиражом 500 экземпляров. Разные владельцы по-своему переплетали и украшали книги — это видно на примере трёх разных экземпляров, которые перед нами. У первого — классический исламский переплёт с клапаном, яркие иллюстрации раскрашены вручную. Изображения знаков зодиака абсолютно узнаваемы, сделаны очень красиво, каждое можно долго рассматривать.

У второго экземпляра переплёт похожий, но иллюстрации отличаются, несмотря на то, что это один и тот же тираж. Мы видим, что изначально присутствовали не все иллюстрации, владелец их восстанавливал, вклеивал, раскрашивал, они отличаются по размеру и даже по самому изображению — достаточно сравнить знаки зодиака в этих двух изданиях. Создаётся впечатление, что для второй книги рисунки откуда-то вырезали.

Третий экземпляр «Зерцала мира» заключён в обычный европейский переплёт, иллюстрации в нём не раскрашены вовсе. Хранители предполагают, что это объясняется желанием владельца. У каждого человека свои предпочтения и требования к внешнему виду книги, издания одного и того же тиража сохранились в разном виде, поскольку принадлежали разным лицам.

Нам стало интересно, как первые печатные турецкие книги оказались в Российской государственной библиотеке. На этот вопрос ответил Михаил Меланьин, заместитель заведующего ЦВЛ.

Первые печатные турецкие книги попали в библиотеку как подарки от турецких посольств и гостей. Часть книг хранилась в учебном отделе Министерства иностранных дел — об этом говорят штампы и печати на страницах. При Министерстве действовал Институт восточных языков, с 1825 года его возглавлял Фёдор Павлович Аделунг. Благодаря ему и сформировался местный библиотечный фонд: выпускники-дипломаты, подвизавшиеся на Ближнем Востоке, привозили с собой книги и отдавали в дар библиотеке. На многих книгах есть автографы Аделунга.

Михаил Игоревич показал нам самую первую турецкую печатную книгу, которая была издана в 1729 году, — двухтомный толковый арабо-турецкий «Словарь Ванкулу».

Михаил Меланьин: «Большой вклад в турецкое книгопечатание внёс Ибрагим Мютеферрика — государственный деятель, картограф и астроном, первопечатник и основатель типографии. Многие его книги посвящены географии. Он сам делал карты, гравировал их, размещал в книгах. Сам редактировал содержание большинства изданий. Но в качестве самой первой печатной книги в своей типографии он выбрал именно этот словарь. И вот почему…»

Словарь был составлен на арабском языке ещё в Х веке, в него вошло около 40 тысяч словарных статей, его многократно переписывали и переводили на другие языки. В XVI веке на турецкий язык его перевёл Мехмед Ванкулу — до сих пор именно по его имени книга известна в Турции. Однако переписывание книг такого размера занимало очень много времени, могли встречаться ошибки и описки. Именно поэтому Ибрагим Мютеферрика взялся печатать такой фундаментальный труд. Лексика османского языка того времени на 90 % состояла из арабских и персидских заимствований, так что издание было актуально.

Словарь Ванкулу, хранящийся в ЦВЛ, отличается немалыми размерами и весом, поскольку два тома сплетены вместе. На первых его страницах — документы по истории создания типографии: разрешения, отзывы, трактат о пользе книгопечатания. Дальше все страницы словаря выглядят одинаково: сначала приводятся корни слов, потом даны примеры применения этих слов в поэзии, в науке, подобраны цитаты из произведений.

Интерес к словарю сохраняется на протяжении всей истории его бытования, вплоть до настоящего времени. Он не однажды переиздавался, и многие гости Центра восточной литературы сразу узнают его.

Ещё одна книга, которую невозможно обойти вниманием, — «История Вест‑Индии», напечатанная в первой турецкой типографии в 1730 году. Она рассказывала об открытии Нового Света и была проиллюстрирована рисунками животных, птиц и растений. Для того времени прорыв был невероятный, ведь изображать людей и животных запрещалось. Но Ибрагиму Мютеферрике удалось обойти этот запрет.

Автором книги называют османского географа и поэта Эмира Мухаммеда бен Хасана Месуди, но издатель переработал содержание, добавил актуальные сведения и географические названия. Изображения животных в этой книге можно рассматривать бесконечно — они созданы по рассказам путешественников, по текстовым описаниям, поэтому сильно отличаются от реальных, эти образы ближе, скорее, к «чудесам света».

Книга оцифрована, и любой читатель может её полистать не только в читальном зале, но и на своём компьютере.

Иллюстрация к сказке «Малек Джамшид» (Тегеран, 1883)
Фото: Мария Говтвань, РГБ

Поиск необычных книг — невероятно увлекательный процесс. И он далеко не всегда связан с каталогами, часто бывают случайные открытия.

Даниил Огнев, заведующий сектором организации социокультурной деятельности ЦВЛ, поделился с нами историей своих разысканий: «Готовя выставку иранской гравюры „Город вечной весны“, мы изучали старопечатные персидские книги. Я отбирал изображения, посвящённые весеннему празднику Навруз, заказал из фонда множество сказок, изданных в XIX — начале ХХ века, чтобы найти такие иллюстрации или цветочные орнаменты.

Книги, которые я заказывал, печатались в большом количестве и предназначались для обучения детей. В этих изданиях обнаружились гравюры в традиции миниатюры. Очень интересно видеть, как сюжеты восточных сказок пересекались с известными европейскими произведениями. Например, меня поразило, до какой степени некоторые изображения в иранских книгах напоминают работы Марка Шагала (хотя он даже ещё не родился). Это свидетельство, как разные культуры могут создавать похожие визуальные образы независимо друг от друга, вызвало у меня восторг и удивление.

Иранцы использовали литографию для массовой печати книг — в отличие от османских инкунабул, где каждая буква набиралась отдельно. Благодаря применению литографии выходили в тираж книги, по оформлению близкие к рукописным, более привычным для читателей».

Даниил Огнев: «Процесс создания иранских книг был интересным и сложным. Особенно это касалось иллюстраций — в иранских книгах они уникальны. Каждая страница содержит изображения, но при этом они не обязательно соответствуют сюжету. Возникает интересный контраст между содержанием и иллюстрацией, как, например, в одной из моих любимых книг — это «Пятерица» («Хамсе») Низами Гянджеви, изданная в 1848 году в Тегеране. Мы часто показываем её на выставках. Здесь на каждой странице своя гравюра, нет ни одной повторяющейся. Тут и звери, и птицы, и цветы, и мифические существа. Многие из них никак не связаны с содержанием книги, которая состоит из пяти поэм, представляет собой классическое собрание сюжетов в поэтической форме.

В иранских книгах много идей, которыми можно вдохновляться, — начиная от красивого шрифта и заканчивая иллюстрациями. А моя любимая иллюстрация? Это кот. Кот с человеческим лицом и характером из сказки Джеймса Мориера „Хаджи Баба“».

Центр восточной литературы ведёт огромную работу по цифровизации своих фондов. На портале Национальной электронной библиотеки «НЭБ. Книжные памятники» есть раздел «Восточная коллекция», который постоянно обновляется и пополняется. Всё больше книг из фонда Центра доступны читателям не только в читальных залах, но и на компьютерах, в телефонах. Самые ценные, редкие и примечательные книги попадают в этот раздел в первую очередь.

Кроме того, на каждой выставке в Центре восточной литературы рядом с книгой кураторы помещают куар-код, чтобы гости могли сразу перейти по ссылке, узнать больше любопытных подробностей о книге, просмотреть все иллюстрации — ведь в витрине обычно виден один-единственный разворот.

Если вы профессиональный востоковед, или начинающий исследователь, или просто любите восточную литературу и культуру, обязательно приходите на выставки, лекции и мастер‑классы в Центре восточной литературы — вам здесь всегда рады.

Слева направо: заместитель заведующего ЦВЛ Михаил Меланьин, заведующая ЦВЛ Марина Меланьина, заведующий сектором организации социокультурной деятельности ЦВЛ Даниил Огнев
Фото: Мария Говтвань, РГБ